Шрифт и каллиграфия в пространстве книги
Мы обычно не думаем о том, что современный или привычный для нас образ книги достаточно условен. Обложка, переплёт, внутреннее убранство, иллюстрации, размер шрифта и выбор гарнитуры напрямую связаны со временем создания книги. Книга и её устройство отражают сознание. Сложное современное книжное производство возникло на основе множества открытий и новшеств в книгоиздании, и в этом развитии много раз утрачивалась связь между старым и новым процессом создания книги. Так, в России к XIX веку была потеряна культура письма ширококонечными перьями, а к концу 50-х годов XX века исчез ручной переплёт.
Цель данного выступления — показать, насколько разнообразны функции шрифта в книге.
Со скал и стен пещер на нас смотрят рисунки первобытного человека — рисунки, которые, преобразовавшись и пройдя все стадии развития, создадут письменность. Разные и непохожие друг на друга, они представляют собой стремление человека сохранить знание о себе и о своей культуре. Книга является, пожалуй, наиболее всеобъемлющей, распространённой и универсальной формой передачи этого знания. Поэтому мы будем рассматривать проблемы и роль каллиграфии через призму книги. Существует много факторов, влияющих на внешний вид книги. Это и политические события, и изменение технологий, нравов, обычаев. Рассмотрим некоторые исторические формы книги.
В III в. до н. э. у коптов появляется кодекс — сложенные в тетрадку листы пергамента. Папирусные кодексы, существовавшие в Египте во II в. до н. э., встречаются крайне редко.
Папирусный свиток (использовался у египтян с 3000 г. до н. э. по IV—V в. н. э., у греков — по X в. н. э.). В античный период существовали также кожаные и пергаментные свитки. Греки и римляне использовали диптихон и триптихон (был ещё полиптихон — несколько дощечек) — книги, состоящие из двух или трёх дощечек (или пластинок слоновой кости), покрытых воском. Между собой они соединялись с помощью колец либо ремешков.
Публий Овидий Назон пишет: «Вот… передай госпоже две исписанных мелко таблички…/…/Воска лощеная гладь мне ненавистна пустой!/Пишет пускай потесней и поля заполняет до края,/Чтобы глазами блуждать дольше я мог по строкам…/Впрочем, не надо: держать утомительно в пальцах тростинку./Пусть на табличке стоит слово одно: «Приходи!»/И увенчаю тотчас я таблички победные лавром,/В храм Венеры снесу и возложу, написав:/«Верных пособниц своих Назон посвящает Венере» — /Были же вы до сих пор клёном, и самым дрянным».
В Римской империи широко используется курсивный шрифт. В позднем римском курсиве уже много верхних и нижних выносных элементов. По мнению Генриха Гусмана, «эти новые формы дали толчок к созданию будущих книжных шрифтов». На основе римского курсива развиваются областные типы письма: ирландское и англосаксонское (так называемый островной минускул), меровингское, вестготское, староиталийское. После падения Римской империи кодекс, как форма книги, перешел от коптов в Египет и Рим, в Византию, потом к арабам и, наконец, после крестовых походов снова пришёл в Европу.
На начальном этапе развития европейской книги мы не увидим ни миниатюр (в привычном понимании), ни позолоты. Это эра квадраты и рустики в Европе. Украшения в европейской книге появятся после военных походов, когда крестоносцы увидят восточную культуру. Так, книги IX и X века очень сильно отличаются от книг XI и последующих веков. Прямой прописной шрифт — квадрата — книжный шрифт, написанный пером, которое держали в горизонтальном положении. Шрифт рустика (от ит. rustika — крестьянский, простой) писался пером в наклонном положении. Буквы писались быстрее, теснее, и поэтому шрифт отличался тонкими прямыми вертикальными штрихами и жирными засечками-серифами (прописной шрифт).
В империи Карла Великого в IX веке был введён новый шрифт. Он назывался минускул (от лат. minusculus — крошечный), а позже получил название каролингского минускула. Первоначально на правах заглавных букв использовались те же минускулы, только увеличенные в размере. В XI веке их сменили ломбардские версалы, развившиеся из букв капитального римского и унциального письма.
Крестовые походы в восточные страны в XI—XIII веке подхлестнули развитие книги и грамотности. Возникает необходимость в специалистах. Книги по охоте, военному делу, любовные романы и фривольная литература — всё это невозможно создавать в условиях скриптория монастыря. Так, в XII веке возникнет университет и первая светская библиотека. Как следствие — частные каллиграфские и переплётные мастерские. Мы видим, что французские и итальянские, испанские и английские, немецкие книги отличаются друг от друга.
В этот период формируются шрифты разных стран. На севере Франции в середине XI века возникает готическое письмо (от ит. gotico — готский). В XII веке оно распространяется по всей Европе и на протяжении своего развития имеет множество вариантов.
С развитием высокой и пламенеющей готики изменяется шрифт. Надломленные, с квадратными засечками буквы фрактуры и швабского шрифта своё развитие получили на территории Германии, Австрии и Венгрии. Чуть позже появляется искусный и немного искусственный канцлей — шрифт, взращённый в канцеляриях. Буквы, имеющие графическую основу готического письма, дополнены изящными, тонкими выносными декоративными элементами. Трудно представить себе подобный шрифт в книге, сложность написания помешала его развитию в истории книгоиздания, оставив канцлей лишь в документах и официальных бумагах.
Буквы плотно и равномерно заполняют лист, напоминая переплетение волокон ткани, — шрифт называется текстура (от лат. textura — ткань). Уже в конце XII века появляется готический курсив, а в XIII—XIV веках он получает распространение в канцеляриях Западной Европы. В Италии в XIII веке появляется ротунда (от ит. rotonda — круглая). «Незаконнорождённые» шрифты — бастарды, появившиеся в XIV—XV веке, существуют одновременно во Франции, в Италии, Германии, Испании. Но в отличие от всех других шрифтов, писавшихся по образцу, бастарды имеют ярко выраженный национальный характер.
В это же время складываются национальные особенности переплёта. Так, в Германии переплёт выполняется из белой свиной кожи. Рисунок создаётся чёрным цветом, и присутствует изображение человека (своего рода экслибрис). Замки грубые и массивные. Французы делают переплёт цельнокожаным с «рамочкой» вокруг и закруглённым корешком, рисунок внутри или экслибрис — редкость. В английском переплёте всё заполнено рисунком. Наступает эпоха, когда книга создается для заказчика, с учётом его вкусов.
В Испании в 1150 году, в Италии спустя 126 лет появляется бумага, которая, в отличие от пергамента, рвётся, горит и пачкается, следовательно, видоизменяется книга. Для её переплёта используется другое шитьё. Пергамент отныне используется только для документов: передача престола и т. д. Вскоре на смену рукописному пергаментному кодексу приходит печатный кодекс, который можно размножать.
Гуманистические идеалы создают новую литературу, новую каллиграфию (непревзойдённый шедевр курсивного письма Арриги LA OPERINA) и уже более привычную для нас логику книги. Интересно, что прообразом классической антиквы Ренессанса станет каролингский минускул, который дойдёт до наших дней практически неизменным. Обращение к нему произошло случайно — лучшие умы эпохи Возрождения приняли каролингский минускул за древний, классический вид письма и назвали его антиква — «старый».
Вопросами геометрического построения шрифта занимался Леонардо да Винчи. Его ученик и последователь Лука Пачиоли создаёт свой шрифт, названный им Divina Proportina («Божественная пропорция»), на основе золотого сечения. Давайте обратим внимание на Библию Борзо де Эсте из Италии. Буквица сильно стилизована, миниатюра словно спрятана в декоративное оформление полей книги. Рассмотрим другой пример взаимодействия шрифта с изображением в книге. Эта книга — канцон Петрарки. Буквица вписана в изображение, сам лист чем-то напоминает грамоту с печатью.
«Театр Любви» — распространённые во Франции и Голландии в XVII веке эротические книги, всегда содержащие в себе поучительный элемент. Мы видим, что в листах одной и той же книги используется разный шрифт. Декоративный орнамент рамки создан тоже с помощью пера. Рассвет резцовой гравюры в Испании — каллиграфия выполняет не только функциональную роль красивого письма, но и несёт декоративную нагрузку. Изобретение нового способа печати, экономическое и политическое положение в стране — всё это отражается на внешнем убранстве книге.
Принципиальное отличие культуры книги в России также обусловлено особенностями исторического развития страны. А именно тем, что, восприняв православие, Древняя Русь стала наследницей Византии. Православие доминировало во всех областях культуры и в книге в том числе. Устав, полуустав — шрифты для религиозных книг, а скоропись — для светского письма. Здесь каллиграфия играет и идеологическую роль.
Интересно, что многим факторам утилитарного значения на Руси приписывался сакральный смысл. Например, количество шнуров при переплёте книги в западной культуре определялось её толщиной: чем толще книга — тем больше шнуров, усиливающих прочность переплёта. На Руси количество шнуров всегда только три — в честь Святой Троицы. Замки всегда куполообразные, с прорезанными на них крестами. Инструменты переплётчика — тисы, филета (Т-образный инструмент для тиснения орнамента), штрихованные альды — «тиснилка», агатовый зубец для нанесения позолоты. Религиозная книга остаётся неизменной до XX века.
Кириллическое письмо выполнялось по единому образцу — уставу, отсюда и пошло название этого почерка. Наиболее значительным памятником является Остромирово Евангелие 1056—1057 годов, написанное уставом. В XV веке на Руси появляется полуустав — более мелкий убористый шрифт с лёгким наклоном, позволяющий значительно ускорить процесс письма. В качестве декоративного оформления строки используется вязь — замысловатые соединения букв в виде монограмм. С конца XV века увеличивается потребность в составлении разного рода документов, появляется скоропись. Интересно, что этот шрифт использовали только для гражданского письма, в религиозные книги он не проникает.
Первые книги светского содержания (лубок мы не рассматриваем) появляются в эпоху Петра Первого. Парадокс в том, что культура светской книги в России прививается «сверху» — властями. При Петре Первом в Россию приглашают немецких мастеров переплёта, но при этом сохраняется византийская традиция декорирования (геометрический орнамент). Петр Первый в 1710 году лично производит революцию в шрифте по идеологическим причинам. Историческое развитие русской письменности оказывается прерванным и перенесённым в латинское русло. Можно много спорить о том, хорошо это было или плохо, но мы имеем то, что имеем. Интересно, что подобная история произошла и в Германии, после победы над фашизмом. В 1945 году была официально запрещена фрактура (чёрное письмо) — национальный немецкий шрифт.
Культура книги XX века в России претерпевает ряд значительных изменений. Преобразования в области книжного оформления начинаются с заботы о качестве отдельной иллюстрации. Художники группы «Мир Искусства» отдают дань увлечению рисунком-виньеткой, рисунком-украшением, на первых порах не связывая его с содержанием текста и даже характером шрифта. Каждый художник использует темы своей станковой живописи и графики.
Гирлянды из роз и цветов, переплетённые ленты, страусовые перья и другие аксессуары эпохи рококо снова возвращаются в книгу. «Чрезвычайно характерно, — писал Я. А. Тугенхольд, — что, когда разразилась Февральская, а затем и Октябрьская революция, это поколение осталось верным себе: в 1918 году появилась знаменитая фривольная „Книга Маркизы“ К. Сомова, в 1922 году — альбом рисунков „Версаль“ А. Бенуа, затем серия гравюр „Павловск“ Остроумовой-Лебедевой. Как будто ничего не изменилось!... И только С. Чехонин открыто перешёл на сторону новых потребностей жизни и создал в своих обложках, как и в своём фарфоре, особый стиль „советского ампира“…»
Российские художники-конструктивисты в 20-х и 30-х годах XX века подняли книгу на качественно иной уровень. Достижение художественной выразительности исключительно с помощью шрифта и фотоиллюстраций. Отказ от привычного декорирования книги (виньеток, оборок) и создание первой «умной» — концептуальной книги. Называя книгу «сложным рабочим инструментом», они считали, что в новую эпоху в книге на первый план выдвигается информационная сторона. Интересно, что как художники книги конструктивисты были заняты главным образом в политико-экономических и научных изданиях.
Немного особняком в этой борьбе «умной» и «красивой» книги стоит искусство Владимира Фаворского и московской школы книжной ксилографии в целом. Фаворский много общается с философом и богословом, исследователем о. Павлом Флоренским, оформляет для него «Мнимости в Геометрии». Теория шрифта и книги Владимира Фаворского — философское произведение о борьбе чёрного и белого — зла и добра. Буквы в ксилографиях Фаворского являются не только полноправной частью графического произведения, но действующими персонажами, а порой и главными героями.
В 1939 году при Сталине создаётся серия книг для иностранцев о СССР. Одна из них — KOLHOZ. У неё очень интересный макет, каждый разворот книги оформлен по-разному, своим построением напоминает семейный фотоальбом. Фотоиллюстрации подавляют шрифт так же, как и тоталитарная система — личность.
Михаил Карасик, график и исследователь, занимающийся книгой художника более 20 лет, приводит очень интересный пример взаимодействия книги и человека при тоталитарном режиме. Так, книга для детей под названием «Колхоз „Гигант“», рекламирующая массовое производство сельхозпродукции, оказывается книгой о принудительном труде. «Колхоз „Гигант“ был таким же лагерем для заключённых, как и „Беломорканал“».
Мы рассмотрели зрительный ряд и убедились, что образ книги напрямую связан с общественно-экономическим развитием общества. А функции шрифта и каллиграфии в книге могут быть очень разнообразны — от информативной, которую он выполняет всегда, до идеологической.
Высказывание о каллиграфии
Для прогрессивного человека в современном обществе, в условиях глобализации, необходимо нести знание о своей культуре. Каллиграфия — как культура письма, как объект изучения и наследия — является ответом на вопрос о ценности этого знания. Русская история каллиграфии, культура книги в России — уникальна и восхитительна. И необходимо принимать меры, способствующие её сохранению и развитию, сохранению Великого Живого Русского Языка.
