Красота каллиграфии
На протяжении столетий философы и художники пытались дать определение красоте. Некоторые из определений, которые они давали, были довольно интересными, другие — занятными. Такие люди, как Сократ, обожали анализировать их и нещадно критиковать. Лично мне импонирует определение, данное однажды художником Хогартом: «Красота — это многообразие без путаницы, простота без наготы, богатство без безвкусицы, чёткость без твёрдости, множество без избыточности». Кому-то здесь определённо послышится отзвук аристотелевской aurea mediocritas, золотой середины, или, если хотите, старой греческой поговорки, гласящей: «Ничего не бывает слишком много».
Преимуществом этого определения является то, что оно устойчиво к разного рода преходящим и причудливым вкусам. Хорошо держать это определение в памяти, особенно в это беспокойное время, когда искусство стремится разрушить все возможные концепции, зачастую, как мне кажется, просто ради удовольствия внести замешательство в привычный уклад жизни большинства людей.
Лично моё представление о «прекрасной каллиграфии» не является постоянным, но всё время меняется. Сначала я обратился к хорошо исполненному официальному стилю письма, однако довольно скоро я стал интересоваться более свободными и современными способами каллиграфии, продолжая, однако, поиски предельной элегантности форм. В конце концов меня пленили грубые, неуклюжие, но вместе с тем наиболее выразительные буквенные формы. Это может выглядеть как отступление, а может навести на вопрос: почему кто-то, много и тяжело работавший для достижения высокого уровня элегантности, захотел вдруг отбросить всё это прочь? Ответ прост: однажды человек устаёт от совершенства или стремления к нему.
Я обнаружил, как много красоты в потрескавшихся вещах, в царапинах и пятнах, доказывающих, что они живут по-настоящему. На обшарпанные, старые, почти разрушенные стены смотреть гораздо интереснее, чем на чистые и ухоженные (здесь на ум приходит понятие японского мировоззрения Ваби-Саби). Как многие другие художники, я также хочу стать проводником этой идеи. Вот почему работы, которые я создавал в течение последних пяти лет, выполнены на грубой текстуре и наполнены таинственностью и деталями и, поскольку я каллиграф, содержат также тексты, зачастую неразборчивые и не имеющие смысла, поскольку я хочу, чтобы они сочетались с изображением.
Кроме того, я должен добавить, что качественная официальная каллиграфия, элегантная письменная форма и инновационная каллиграфия по-прежнему меня интересуют. Как я уже говорил, красота проявляется во многих формах. Ещё одной стороной моей работы является также представление искусства ремесленника, владение которым необходимо для создания таких работ.
